21 января 2012 года исполнилось 90 лет со дня рождения поэта Юрия Левитанского.
Главная память о поэте – его стихи.
ARS POETICA
Все стихи однажды уже были.
Слоем пепла занесло их,
слоем пыли
замело,
и постепенно их забыли –
нам восстановить их предстоит.
Наше дело в том и состоит,
чтоб восстановить за словом слово
и опять расставить по местам
так, как они некогда стояли.
Это все равно как воскрешать
смутный след,
оставленный в душе
нашими младенческими снами.
Это все равно как вспоминать
музыку,
забытую давно,
но когда-то слышанную нами.
Вот и смотришь –
так или не так,
вспоминаешь –
так или не так,
мучаешься –
так ли это было?
Примеряешь слово –
нет, не так,
начинаешь снова –
нет, не так,
из себя выходишь –
нет, не так,
господи, да как же это было?
И внезапно вздрогнешь –
было так!
И внезапно вспомнишь –
вот как было!
Ну конечно – так оно и было,
только так и было, только так!
АПРЕЛЬ
Еще апрель таился у запруд,
еще была пуста его купель,
а он не почитал уже за труд
усилья капель
складывать в капель –
в копилку,
по копеечке,
копил,
как скряга,
а потом на эту медь
себе рубаху синюю купил –
ни мне, ни вам подобной не иметь.
В рубахе синей,
конопат и рыж,
пустился в пляс,
как молодой цыган,
и все сосульки,
виснувшие с крыш,
запели,
как серебряный орган.
И тут уже поехало,
пошло,
а на вторые или третьи сутки,
в один из этих дней,
произошло
самоубийство мартовской сосульки,
которая,
отчаявшись,
упала
с карниза
и покончила с собой,
чего никто, конечно,
не заметил.
Апрель был юн,
он весел был и светел
и щеголял
в своей рубахе синей,
которая казалась голубой.
БАНАЛЬНЫЙ МОНОЛОГ
Я б мог сказать:
– Как сорок тысяч братьев!..-
Я б мог вскричать:
– Сильней всего на свете!..-
Я мог бы повторить:
– Дороже жизни!..- .
Но чей-то голос
вкрадчиво и тихо
нашептывает мне,
напоминая,
как мало можно выразить словами,
а это все –
слова, слова, слова…
И все-таки
всей грешной моей плотью,
душою всею,
клеточкою каждой,
всем существом моим
ежеминутно
не я,
но тот,
во мне живущий кто-то,
опять кричит:
– Как сорок тысяч братьев!..-
и вопиет:
– Сильней всего на свете!..-
едва ли не навзрыд:
– Дороже жизни!..-
но к этому язык мой непричастен,
но все это –
помимо моей воли,
но все это –
не говоря ни слова
и даже звука не произнося.