Литературный музей Владимира Даля открыл двери первым посетителям в 1986 году. Расположен он рядом с памятником писателю по проекту И. Овчаренко и В. Орлова на одноименной улице (до 1971 года — улица Юного Спартака). Топонимика Луганска ярко подчеркивает отношение горожан к славному земляку.
Базовая коллекция музея формировалась в 80-е годы прошлого века. Здесь представлены собрание уникальных прижизненных работ В.Даля и его современников, коллекция энциклопедических изданий — от первых до современных. Художник-дизайнер Н.Монастырская определила неповторимый колорит экспозиции — Луганская далевиана в исполнении известных художников: В.Скубака, А.Редькина, И.Овчаренко, И.Чумака, М.Погребинского, Б.Хенкина и других.
Славяне-отчизнолюбцы
Переходя из зала в зал, еще раз перелистаем знакомые страницы биографии, отраженные в документах эпохи, проследим эволюцию создания далевского словаря, ощутим дух, веянье эпохи — от гения Александра Пушкина и Тараса Шевченко до милого сердцу Луганска, родины, никогда не забываемой Владимиром Далем. На протяжении всей своей жизни Казак Луганский (один из литературных псевдонимов В. Даля), часто слыша упреки о нерусскости его корней, свято верил в славянское происхождение своего рода.
Будучи по натуре человеком тактичным и крайне щепетильным, он поместит во втором издании толкового словаря, дополненном и исправленном, следующую информацию: «Гильфердинг говор. По Саксону, что датский Король Гарольд в VII веке, победив балтийских славян, увел с собою князей их Дука и Даля, приняв в свою дружину».
Владимир Даль родился 10 (22 по новому стилю) ноября 1801 года в местечке Лугани Екатеринославской губернии. Так начинаются все биографические очерки, справки о Казаке Луганском. Его отец, Иоганн Христиан Даль, датчанин по национальности, приехал в Россию по приглашению Екатерины II. Здесь он обрел Отечество, служению которому посвятил всю свою жизнь, и любящую, преданную жену — Юлию Марию Фрейтаг — полунемку-полуфранцуженку по происхождению. Эту чету объединяло очень многое, в том числе и разные характеры супругов. Иван Матвеевич (с 1799 года, после принятия клятвенного обещания на верность России, именно так он подписывается) и Ульяна Христофоровна (Юлия Мария) были высокообразованными людьми.
Отец имел два высших образования, был известен как лингвист — знал «древние и новые языки, даже еврейский», — избрал своей профессией медицину. У луганчан особое отношение к Ивану Матвеевичу: он считается создателем первых лечебных учреждений на шахтах Луганщины. Им открыта первая в Луганске больница для рабочих. «Отец мой был прямой, в самом строгом смысле честный человек, но в обращении с нами несколько сух и иногда даже суров; но мать, разумным и мягким обращением своим, а более всего примером, с самого детства, поселила во мне нравственное начало, окрепнувшее с годами и не покидавшее меня во всю жизнь», — писал известный лексикограф в «Автобиографической записке». Кстати, мать Даля владела пятью иностранными языками, увлекалась музыкой, обладала прекрасным голосом.
Нравственное начало…
Более ста лет каждый из биографов В.Даля делает попытки выделить основной род его деятельности, но в результате все равно получается перечень: врач, лингвист, государственный деятель, моряк, военный инженер, писатель, этнограф, педагог. При более глубоком осмыслении жизненного пути Казака Луганского хочется выделить не профессию (а может быть, если бы была такая профессия, наш мир изменился бы коренным образом), — высоконравственное начало — Гражданин. В какой бы отрасли знаний либо занятий он не проявил себя, в основе, в конечной цели — служение Отчизне. В 1805 году отца писателя переводят служить в Николаев. Главный доктор Черноморского флота награжден высоким чином, государственными наградами, пожалован во дворяне — но по-прежнему бессеребренник. Поэтому вопрос об образовании старших сыновей — Владимира и Карла решен просто: казеннокоштный Морской кадетский корпус в Петербурге. На склоне лет В. Даль, представленный за особые заслуги перед государством в иллюстрированной истории кадетского корпуса, охарактеризует годы учебы как «замертво убитое время». Ни высокий рейтинг выпускника 1819 года — среди 85 он двенадцатый — ни искренняя, сохранившаяся на всю жизнь дружба с Д. Завалишиным, П. Нахимовым — не изменили его отношения к бессмысленным нравственным и телесным наказаниям.
По собственному желанию Владимир Иванович был распределен в Николаев. По дороге к месту службы он записывает в тетрадь слово, положившее начало труду всей его жизни — «Толковому словарю живого великорусского языка». Внешне — вполне благополучный молодой офицер, хорош собой, прекрасно образован, балагур и душа компании, пишет стихи и пьесы, задумывает роман. Откуда, отчего у него такая щемящая тоска? «…Не только не приносить ни малейшей пользы отечеству и службе, но напротив того, быть в тягость себе и другим. Неприятная, сердце оскорбляющая мысль — надобно ждать облегчения от времени (если это возможно) или искать другую дорогу».
Трудно сейчас с уверенностью сказать, что сыграло решающую роль в столь резком изменении жизненного пути: полгода арестантских работ за написание «пасквиля», по необоснованному обвинению адмирала Грейга, год службы в Кронштадте (1825 год). Но в январе 1826 года В. Даль делает следующий шаг. «Я почувствовал необходимость в основательном учении… Я вышел в отставку, вступил в Дерптский университет студентом…» — напишет он позднее о себе. И еще. «Нет! Ничто в мире не может заменить эти три года, протекшие в безмерном и бескорыстном рвении усвоить себе науку», время «стремления к познанию высоких и полезных истин», «время восторга, золотой век нашей жизни». Даль не отучился положенные годы — помешала русско-турецкая война, но он экстерном защищает диссертацию на тему «Успешная трепанация черепа и скрытое изъязвление почек».
Участие в военной кампании во многом определяет дальнейшую судьбу В.Даля: богатый профессиональный практический опыт, отличные организаторские способности, безудержная храбрость, инженерные познания, примененные в боевых действиях, системный подход к собирательству языкового изобилия в калейдоскопе стран, народов.
В 1832 году он продолжает службу в Петербургском военно-сухопутном госпитале. У В.Даля стойкая репутация отличного хирурга, офтальмолога. Он готовит к изданию свою первую книгу — «Русские сказки», подписанные Казаком Луганским. Эта книга сразу же вывела Владимира Ивановича в ранг известных писателей, и уже в ХIХ веке она становится чрезвычайной библиографической редкостью: автора и его работу арестовали, тираж практически уничтожили. 6 мая 1833 года он определен чиновником для особых поручений к оренбургскому военному губернатору. Так с нуля начинается государственная карьера В. Даля. Сановный чиновник, известный писатель и собиратель русского языка во всем его безграничном многообразии, доктор и советчик для крестьян.
Она завершится осенью 1859 года — «уволен согласно прошению, за болезнию, в отставку», с мундирным полукафтаном. Оренбург, Петербург, Нижний Новгород — взлеты и падения карьерного роста. Правая рука министра внутренних дел, управляющий удельной конторой, действительный статский советник, награжден орденами св. Владимира, св. Анны и св. Станислава.
Сложно представить весь круг вопросов, находящихся в его ведении, — медицина, здравоохранение, социальные и правовые преобразования общества. «Там борону починил, да так что нашему брату и не вздумать, там научил, как сделать, чтобы с окон зимой не текло, да угару в избе не было, там лошадь крупинками своими вылечил, а лошадь такая уж была, что хоть в овраг тащи». И все это на фоне плодотворнейшей литературной и публицистической деятельности.
Большая семья Даля поселяется в Москве, в доме на Пресне. За обеденный стол садятся до 13 человек. Первая жена писателя, Юлия Андрэ, умерла от чахотки в далеком суровом Оренбургском крае, оставив двоих крошечных детей — Юлию и Льва. Через два года он вступает в брак с Екатериной Соколовой. Их дочери — Ольга, Мария, Екатерина. Екатерина Львовна умрет в феврале 1872 года, а Владимира Ивановича не станет через полгода — 22 сентября. Они похоронены на Ваганьковском кладбище, памятный знак на могиле создан Львом Владимировичем Далем, талантливейшим художником, архитектором, этнографом.
…Звено между душой и телом, духом и плотью…
Так определяет словесную речь человека В.Даль. Отсюда столь высокая требовательность к своему труду, неустанная собирательская работа и не менее неустанное доказывание, отстаивание суровых постулатов служения родному языку, а значит, и его выразителю — народу.
«Откуда мы взяли исправленный нами язык, где родился он, в книгах или устном говоре? Можно ли отрекаться от родины и почвы своей, от основных начал и стихий, усиливаясь перенести язык с природного корня его на чужой, чтобы исказить его и обратить в растение тунеядное, живущее чужими соками?»
«Всего одному не дано, да и не обнять, а дана всякому своя часть, свой талант, который он обязан пускать в оборот, а не зарывать вместе с собою в землю». Скромность великого труженика и в то же время чувство собственного достоинства, осознанность выполненного долга. До сих пор «Толковый словарь живого великорусского языка» не превзойден по своему объему — более 200 тысяч слов. «Самое усиленное старание, прилагал я, чтобы достигнуть полноты словаря, относительно выражений народных, и верно объяснять их. Язык народа, бесспорно, главнейший и неисчерпаемый родник или рудник наш, сокровища нашего языка, который на письме далеко уклонился от того, чем бы ему следовало быть».
А вот еще одно высказывание, попытка взглянуть на себя со стороны:
«…разнородность занятий и службы: морской, военной, врачебной, гражданской, в различных частях низшего управления, наклонность к наукам естественным и ко всем ремесловым работам, ознакомили его, по языку и по понятиям с бытом разных сословий и состояний, наук и знаний».
Прошло 145 лет с момента написания этих строк: «… заглушив в себе природное, бессознательное чутье к своему языку, лишаемся и силы, и способности владеть им и впадаем в оскорбительные для духа языка, мертвящие ошибки». Сколько боли и предвидения в этих словах, выражающих главные причины, побудившие взяться за этот непомерный труд.
Искренний дар любви
Да, надо было родиться в Украине, впитать в себя с младенческих лет очарование окружающей природы, ум и красоту людей, но более всего восхищавший его украинский язык, потому что только он «сохранил всю девственную простоту свою и силу, и всюду себе равен», чтобы так любить и так много сделать для Украины, ее культуры, точнее, стать ее неотъемлемой частью. В Петербурге — этой колонии образованных малороссов по определению Е.Гребинки — в середине ХIХ века — среда общения Даля — писатели, ученые с мировыми именами и украинскими корнями.
Переписка с выдающимися лингвистами: М.Максимовичем, О.Бодянским поведает о научном вкладе В.Даля — первого переводчика формирующейся украинской прозы, в создание украинского словаря. Конечно, можно упрекнуть Казака Луганского в идеализации быта украинского народа, особенно в его художественных произведениях. А может просто принять это как искреннее выражение любви? Таким же чувством спустя столетия луганчане ответили писателю.
Сегодня Литературный музей В.Даля — визитная карточка Луганска. Крупнейший университет востока Украины носит славное имя составителя Толкового словаря, профессор этого же вуза, коренной луганчанин Ю.Фесенко защитил докторскую диссертацию по Далю. Ежегодно в Луганске проводятся международные научные конференции — Далевские чтения. В тиши музейных залов звучит реликвия семьи Далей: переданный в дар Луганску О.Станишевой, правнучкой славного земляка, старинный инструмент — продолжаются традиционные Далевские четверги.
После многих очень трудных для музея лет, благодаря меценатской помощи общественных фондов, частным пожертвованиям и дарам коллекции музея за последние два года значительно пополнились.
Музей живет, развивается, подчиняясь далевскому принципу: «Слова по себе, условное сочинение звуков, один вещественный припас — лишь бы в том, что пишешь, был ум, сердце, душа и жизнь».